Часть первая.

 

 

глава I

 

 

   Аркадий стёр пот со лба. Проклятый аппарат сводил его с ума. Это был ящик, весьма похожий на бытовой двухкамерный холодильник, которые вот уже двести лет безупречно служат домохозяйкам. Такой же белый, громоздкий и постоянно урчащий. Отличался он, пожалуй, лишь наличием интерактивного экрана на верхней дверце и невероятным упорством, с которым он отказывался нормально работать. Третий день мастер не мог добиться плавной подачи энергии к вспомогательному блоку. Не смотря на то, что он возился с его ремонтом уже целую неделю, автоматический контроллер никак не хотел принимать результат его усилий. Как ни странно, настройка основных компонентов ускорителя прошла почти без осложнений. Уже при втором запуске, компьютер одобрил работу Аркадия. Теперь вся сложность заключалась в том, что преобразованная информация отображалась не слишком точно. Конечно, с момента аварии, из-за которой агрегат вышел из строя, и до сегодняшнего дня в камеру ещё не помещали живую субстанцию, но даже сейчас никто не взялся бы предположить, к каким плачевным для неё результатам это приведёт.

   Снова взяв себя в руки, мастер присел возле открытой нижней крышки ускорителя, расположенной на боковой поверхности аппарата. Он смотрел на эти детали уже в сотый раз и его мозг уже просто отказывался понимать причину неполадки. Автоматика не выявляла никаких технических изъянов. Похоже, дело было всё же в точной настройке, а это уже работа для касты программистов, хотя те сваливали проблему на ремонтников. После недельной давности аварии, когда опытный образец картофеля истек кровью, а это случилось, скорее всего, по причине ошибки одного из учёных, не выдержал побочного напряжения временной конденсатор. Заменить его оказалось просто; а вот настроить – совершенно невозможно. Казалось, «холодильник» с тех пор жил какой-то собственной жизнью и собрать его заново из мелких деталей казалось куда легче, чем восстановить испорченный агрегат.

   Аркадий взглянул на часы - Половина третьего. По своей должностной инструкции, он не имел права иметь при себе электрической аппаратуры. Это могло помешать ему в выполнении точной настройки того, оборудования, на котором он специализировался – считалось, что электромагнитные поля, создаваемые даже простейшими приборами, а так же источниками их питания будут создавать помехи для сверхсложной электроники. «Хм, мне казалось, я возился тут не меньше двух часов… так и есть - стоят…» - размышлял он вслух. – «Ну, уж если механизмы останавливаются, то, чего я хочу от этого ускорителя?» Ухмыляясь на правую щеку, Аркадий попробовал покрутить вперёд колёсико завода. Однако оно неожиданно отломилось, и удивленный мастер стал вертеть его между пальцев. Внимание его привлек циферблат, который выглядел каким-то потускневшим. Он попробовал протереть стеклышко, как оно вдруг рассыпалось под нажимом его пальцев, а отлетевшие стрелки и фрагменты шестерёнок высыпались на пол. Ещё не понимая, что происходит, Аркадий заметил, что ногти на его левой руке отрасли почти на сантиметр, став какими-то жёлтыми, а от маникюра не осталось и следа. Внезапно он почувствовал слабость в ногах и, чтобы не упасть, опёрся левым боком о лицевую панель «холодильника». Нажал ли он при этом на какую-то кнопку или произошло это само собой, но из пустой камеры ускорителя раздался какой-то звук и Аркадий машинально глянул в экран. Оттуда немигающим взором на него уставилась лохматая картофелина. Это был неудачный гибрид кролика с представителем семейства паслёновых. Обычно, такие мутанты бывают более лицеприятными… но этот выглядел из ряда вон! Клубень, весом килограмма в три, весь в шерсти, лежал неподвижно, кроме бесформенной задней ноги кролика, что постоянно дёргалась в такт ударам сердца. Даже единственный глаз, очертания которого угадывались на неровностях клубня, смотрел неподвижно и пронзительно.

   -   Что за чёрт?! – только и успел крикнуть старческим голосом Аркадий, когда его тело полностью расслабилось и отказалось ему подчиняться. Он ещё чувствовал, как куда-то падает, как мутнеет его взор. Но ему уже было не дано узнать, как его тело довольно быстро рассыпалось в прах и на том месте, где он осел, вскоре осталась лежать лишь горстка пепла, сухие кости и копна волос, рассыпавшаяся среди останков полуистлевшего от времени пластикового рабочего комбинезона.

 

***

 

   Внезапно голографическое кино закончилось, и над преподавательской кафедрой включился свет, оставив десятки студентов в полумраке.

-         В общем, это всё, что мне было необходимо вам показать, - объявил профессор, обращаясь к слушателям. – В кадре вы видели достаточно опытного техника, который, тем не менее, такой вот нелепой смертью вошёл в историю. Его звали Аркадий Петров. Имя совершенно непримечательное, как и вся его жизнь. Однако уже четверть века, фильм под названием «Тайна смерти Аркадия Петрова» является академическим бестселлером.

   Волна лёгких смешков быстро прокатилась по аудитории, застряв где-то на верхних рядах амфитеатра.

  

   Это была самая обыкновенная лекция по биохимии, которую читали все профессора этого института на протяжении его полувековой  истории. Построен он был на заре волновой генетики – науки, которая смела все прежние границы исследований, открыв учёным широчайшие горизонты. Человек настолько серьёзно вошел в управление эволюцией, что уже сам забыл о своей роли, которую он некогда играл в биосфере. Окрылённый своими успехами, он научился создавать любые виды прежде невообразимых живых существ, комбинировать их признаки, выводить устойчивые породы для самых неблагоприятных условий. К примеру, в середине 21 века уже были созданы антибактерии, которые сами начали охоту за возбудителями болезнями людей, что избавило последних от необходимости развивать прежнюю медицину. Существенно увеличилась продолжительность жизни, что стало причиной дальнейшего ускорения интеллектуального развития человечества.  И оно развивалось. Строились новые университеты и целые Академгородки. Из самых отдаленных провинций молодежь устремилась за парты. Вдохновляясь примерами первооткрывателей, молодые ребята и девушки сами проникались жаждой познания, стремлением к созиданию, к прорыву.

 

   Один из таких городков расположен за северным полярным кругом. Почти у кромки Ледовитого океана. Он носит имя католического монаха Грегора Иоганна Менделя, в свое время посвятившего жизнь молитве и науке, давшему миру понятие о наследственности. Подобно монастырю, Академгородок закрыт от посторонних. Его работники и студенты на особом положении. Им не разрешается покидать его без особых причин. Всё дело в том, что здесь ведутся не только общественно-полезные исследования в области  генетики, но и вплотную изучаются кое-какие физические аномалии.

 

-         Карл Алексеевич, - после короткой паузы обратился к профессору один из студентов по имени  Константин – парень представительный и во многих вещах эрудированный. – Так от чего же умер этот бедный Аркадий?

-         Работа доконала, - ответил ему кто-то с верхних рядов.

-         Эффект преждевременного старения, - невзирая на услышанную глупость, объяснил профессор.

-         А сколько ему было лет? – недоверчиво осведомилась студентка Елизавета – девушка не менее воспитанная и благородная.

-         Ему было тридцать шесть, - ответил Карл Алексеевич.

-         Так что же с ним случилось, профессор? – решил выяснить Константин.

-         Он проводил испытания Камеры Ускоренного Времени. Что-то пошло не так. Может, он забыл о предосторожностях, может, настроил что-то не правильно, - стал рассуждать профессор. – Специалисты до сих пор не пришли к единому мнению.

-         А версию об убийстве никто не рассматривал? – предположил студент Николай, которого большинство сверстников звали просто Кольт, из-за его сложной биографии.

-         Вы знаете, Николай, нет. Это не тот случай, когда кому-то могло понадобиться убивать несчастного техника подобным изысканным образом, - возразил профессор.

-         А чего здесь особенного? – поддержал товарища Максим – бывший студент технологического курса, а  ныне биохимик. – Если кто знает, как прибор работает, ему не составит труда настроить его подобным образом, чтобы тот бедняга изжарился.

-         Он от старости умер, - напомнила язвительная Ольга, которая, впрочем, пользовалась достаточно неплохим авторитетом в своей среде, чего нельзя было сказать о её недалёкой подружке Нине, вечно сыпавшей оскорблениями.

-         Ну какая разница? – пытался продолжить Максим, хотя его уже почти не слушали. – Всё равно как подать триста восемьдесят вольт на унитаз…

-         Эй, точно, это как два пальца об… - только и успел выкрикнуть местный паяц Кирилл, пока Ольга не ткнула его локтём в грудь, что тот едва не задохнулся.

-         Не будем уходить от темы! – объявил Карл Алексеевич – Мы тут не криминалистикой занимаемся. Мне ещё вам материал преподать нужно. У вас через месяц лабораторная работа, между прочим.

   В аудитории послышались отдельные возгласы негодования. Одним хотелось бы, чтобы она началась быстрее, другим бы вовсе не хотелось, но срок был объявлен.

-         Так Вы, значит, расскажете нам, что это за КУВ? – спросил в своей уважительной манере Константин.

-         Да, Это Камера Ускоренного Времени, я уже говорил. Её изобрели ещё тридцать лет назад, но до сих пор ни один студент не подозревал о её существовании. Вы знаете, это сложная штука, в её разработке участвовали лучшие физики. И не только из нашего университета. Я тогда ещё сам студентом был, но я и предположить не мог, что в стенах нашего корпуса, в подземных лабораториях идёт подобное строительство.

-         Так распинается, как будто, это главное изобретение века, - недовольно произнёс Николай. – Ненавижу эту его помпу – артист какой-то!

   Однако его приятель Максим оказался более благосклонен к преподавателю:

-         Да ну и что, пусть рассказывает! Интересно же!

-         Не знаю, что там тебе интересно, а я вот чувствую, что нас-то на этой штуке и заставят работать, - предположила Катерина, привыкшая ловить на себе мужские взгляды.

-         Хотел бы я на тебя посмотреть, когда с тебя песок посыплется, - заявил Кирилл, в ответ на что девушка демонстративно отвернулась, а Николай презрительно взглянул в его сторону.

-         Да, не, этот их КУВ, должны были починить давно – нас ещё на свете не было, а он уже заработал, точно вам говорю! – обнадёжил всех Виталий – легкомысленный шутник, любящий быть в центре внимания.

-         Ух ты, какой самоуверенный-то!? – попыталась вступить в разговор Нина, как обычно делая оскорбительную гримасу.

-         Карл Алексеевич, а как работает этот прибор? – в это же время спросила Елизавета.

   В своих познаниях девушка старалась не отставать от безусловного лидера курса Константина, который, впрочем, чаще всего создавал видимость эрудированного парня. Настоящим интеллектуалом был другой студент Фёдор, который в отличие от остальных однокурсников, предпочитал сидеть молча, внимательно изучая пространственные речи профессора.

-         А вы готовы усвоить комплекс уравнений и формул по теории закрученных торсионных полей и вращающихся спинов – субатомных частиц, порождающих единое энергетическое поле? – продолжал рассказ профессор.

   В ответ на это Елизавета покраснела и тихо покачала головой.

-         Если не вдаваться в подробности, то в основе прибора заложен принцип корректировки информационного состояния материи через его образную составляющую, т.е. цифровой код-меру объекта.

-         Вы имеете ввиду принцип триединства Мироздания? – серьезно спросил Константин.

-         Да, именно на этом принципе и построена работа прибора. Сложным образом, понятным лишь физикам, учёный закладывает в камеру иные характеристики временного потока, заставляя его течь для данного предмета ускоренным образом.

-         Круто! – крикнул с верхнего ряда Кирилл. – А когда начнётся выпуск таких штук? Я, может, куплю себе такой.

 

   Профессору осталось только тихо улыбнуться над очередной глупой нелепостью услышанного. Его настроение быстро подхватили сидящие напротив студенты. Только их смех был обусловлен скорее отсутствием всякой причины, а не глубоким осмыслением прозвучавшей информации. Волна улыбок и смешков снова прокатилась по аудитории снизу вверх, надолго оставшись где-то на последних рядах. Тем не менее, профессор, довольный тем, что большая часть студентов снова вернулась к сознательной жизни, продолжил лекцию.

-         Карл Алексеевич,– внезапно прервал его Константин. – А вы знаете, в классическом учебнике маркетинга конца ХХ века есть интересная цитата - там говорится, что «Великие товары делаются не в лабораториях, а в отделах по рекламе»!

-         Что ты хочешь этим сказать? – поднимая голову от доклада спросил профессор. – Ты хочешь раздать эти приборы таким людям, как Кирилл и позволить им спокойно с ними играть?

-         Нет, конечно, нет. Естественно, я имел ввиду не это… - начал оправдываться Константин, сам уже забывая, зачем ввязался в этот сомнительный спор.

-         Тогда не нужно пытаться входить в роль профессора, и изображать из себя крупного ученого… раньше времени, - смягчил свой пыл профессор, переведя обвинение в шутку.

-         А в чём проблема, профессор, почему мне, типа, нельзя аппарат давать? Я его что, сломаю? – выкрикнул с верхнего ряда Кирилл.

-         Нет, растяпа, у тебя его скорее украдут, - в своей манере общаться выступила студентка Ольга, заслужив несколько одобрительных улыбок

-         А, ну ладно, а то я думал, мне как бы не доверяют, - подшутил над собой Кирилл.

   На этот раз волны смеха не было. Появились лишь отдельные островки улыбок в разных частях аудитории.

 

   После небольшой паузы, профессор вернулся к докладу о скучных подробностях экспериментов над живыми организмами в ускорителе, и лекция потекла в привычном однообразном ритме. Полученная информация же подбросила новых тем для юмора активным «деятелям» последних рядов. Мелкие приятельские коллективы стали генерировать всякого рода небылицы и сообщать их друг другу. В итоге Максим, со свойственной ему изобретательностью, придумал совершенно оригинальную вещь:

-         Ребята, а что если скрестить каких-нибудь тварей вместе и такой эмбрион засунуть в эту КУВу?

-         А что, мысль! - подхватил Виталий. – Возьмем пауков, скрестим с лягушками – час-другой и у нас уже выводок квакающих пауков.

-         И что мы с ними будем делать? – зачем-то спросил Кирилл.

-         В цирк сдадим! – заявил Виталий –  или новый стиль музыки создадим!

-         А что, весело! - подметил Василий, принявшись барабанить ладонями по столу. Он тоже не отличался большой сдержанностью, зато больше остальных любил дурачиться.

-         Очень весело, - вяло ответил Николай, осторожно кладя голову на скрещенные на столе руки.

-         А ты, Кирюха, почему не смеёшься? – начал приставать к нему Василий, вспоминая слова из давно забытого фильма, - Не безобразничай!

   С этими словами Василий слегка привстал со своего места, и чуть наклонившись вперёд, потёр своими ладонями уши Кирилла, который не успел уклониться. От неожиданности тот даже вскрикнул.

-         Кирилл, не безобразничай! – донёсся из-за кафедры строгий голос профессора. – И вообще, почему у вас там так весело?

   Не дождавшись ответа, опустил голову в свои записи.

-         Если не возражаете, я продолжу доклад…

-         Если не возражаете, я продолжу свой сон, - шёпотом произнес Кольт.

   Это никому не прибавило настроения, потому что оно и так у всех было на максимуме.

-         Слышите, ребята, а как этот прибор вообще работает, что-то типа торсионы, закрученные на спицах… - попытался вспомнить Кирилл, всё ещё потирая уши. – Наверное, типа большой миксер.

-         Господи, какое точное и простое объяснение! – с поддельным восхищением произнесла Нина.

-         Да, тебе будет полезно черпать у меня информацию, - скромно продекламировал Кирилл, на этот раз легко уклоняясь от нападок Василия.

-         Я бы хотел, чтобы вы, там наверху, черпали информацию у меня, - настойчиво крикнул профессор и тут же вернулся к докладу.

-         Ну и уши у этого профа! – шепнул Кирилл.

-         Да, он нас за милю услышит, - напомнил ему Виталий.

-         И как это? – не унимался Кирилл.

-         Похоже, у него просто чувствительные уши, - предположил Максим, - Или микрофон акустический у кафедры.

-         При чём тут микрофон? – недоверчиво шепнула Ольга, - Вот ему интерес – наши бредни слушать.

-         Ребята, он же биохимик, - появилась мысль у Максима. - Имеет доступ к секретным технологиям. А сложно ли в наши дни человеку с такими знаниями и умениями откалибровать свои органы слуха – добавить побольше частот для восприятия, усилить слабые сигналы… кто его знает, как он это делает.

-         Не знаю, что он там за органы себе усилил, но слышит он и вправду неплохо, - согласилась Ольга, снова собирая улыбки.

-         Как же он тогда не глохнет, когда с ним упор говорят? – попыталась выяснить Нина.

-         Да откуда я знаю!? – вспылил Кирилл. – Что ты на меня-то смотришь!?

-         Господи, когда же эта учеба закончится, наконец? - беспомощно произнесла Ольга, устало, закрывая лицо ладонью.

-         Вас тут никто не держит, - напомнил профессор, услышав её возглас. – И, между прочим, это ваш предпоследний семестр.

-         Да нет, я не об этом, - попыталась оправдаться Ольга.

   Но профессора было уже трудно остановить.

-         А я как раз об этом - через месяц у Вас, лабораторная и вам ещё предстоит написать серьёзный доклад на тему межвидового скрещивания клеток и развитию эмбрионов. Я буду спрашивать со всей строгостью!

-         Ну, вот, ещё! - послышались анонимные возгласы из разных концов аудитории.

-         Вы даже не даёте мне закончить, - с излишним дружелюбием загадочно произнёс Карл Алексеевич.

-         Что вы имеете ввиду? – не выдержал напряжения Константин.

-         На этот раз минимум теории. Вы должны будете проверить свои опыты в реальных условиях. Администрация Университета решила подпустить ваш курс биохимиков к работе с КУВом. Технология перестаёт быть секретной. Мы должны научить наших молодых учёных пользоваться передовыми достижениями техники.

-         Ну, я же говорила! - отчаянно заявила Катерина.

 

 

***

 

   Вечером этого же дня в мужском общежитии молодые студенты продолжали обсуждать фантастическую новость в более тесном формате. Пока среди ребят кипели страсти, подогреваемые чьими-то фантазиями и страхами, студент по имени Фёдор одиноко читал вступительную главу учебника[1] по социологии[2].

   Внезапно его размышления прервал Кирилл:

-         Слушай, Федя, а тебе что, не интересно?

-         Что именно? – недоумённо спросил тот.

-         Эй, Кирилл, не трогай ботаника, - потребовал Виталий.

-         Да он меня и не трогает, - вступил за него сам Фёдор. – А что тебе надо-то?

-         Ну, как это, КУФ этот. Он тебя не пугает?

-         Я его ещё не видел, не знаю, - честно ответил Фёдор.

-         А ты, Кирилл, что, холодильников боишься? – съязвил Виталий. – Может и сливного бочка тоже? Вжжжжщщщщщ!!! Смотри, как страшно!

   Услышав это, Кирилл сжал кулаки и направился к Виталию:

   -   Слышь, ты, бачок, я сейчас тебя спущу, понял!? – перешёл на грубость Кирилл.

   Виталий уже приготовился к защите, но внезапно между парнями вырос внушительного вида студент Андрей:

-         Может, без этого обойдёмся? – настойчиво спросил он.

-         Не, ну я и не собирался, - заявил Виталий, предпочитая держать Андрея между собой и Кириллом.

-         А что? Нечего меня дураком выставлять! – настаивал Кирилл.

-         Можно подумать, это сложно, - фыркнул Николай.

   Все опасливо глянули в ту сторону, откуда донёсся голос. Николай лежал на втором этаже своей кровати, лениво поигрывая в миникомпьютер.

   С тех пор, как он появился в группе, он почти ничего не делал, чтобы заслужить себе репутацию. Скорее, наоборот, его мистическое прошлое работало на него, окружая ореолом влекущей таинственности. Все знали, что он бывший реестровый казак – рекрут, чья судьба рано или поздно должна была оборваться на одном из полей сражений[3]. Пока его сверстники – дети менеджеров, чиновников, учёных, политиков, бухгалтеров и офицеров готовились стать менеджерами, чиновниками, политиками, бухгалтерами и офицерами, его определили в рекруты, т.к. он не относился ни к одной из каст, а был подкидышем из детского дома.

   Судьба Николая изменилась шесть лет назад, когда в рамках Государственной программы преодоления кастовой системы его случайно выделили из общей массы казаков, заметив творческие задатки. После недолгого исследования в нём была замечена склонность к обучению. Довольно быстрыми темпами его образовательный уровень удалось поднять до таких высот, что он сам нашёл в себе силы для поступления в институт. После получения щедрого гранта, командир воинской части, в которой служил казак Николай Емельянов, согласился списать его с учёта и отпустить в свободную жизнь.

-         Ну и что, ему это с рук сойдёт да? – не унимался Кирилл.

-         Да, как обычно, - ответил Николай, не отрываясь от экранчика.

-         Андрей, пусти, - требовал Кирилл, порываясь напасть на Виталия.

   Но Андрей был не преклонен.

-         Кирилл, ты расслабься лучше, - продолжал подтрунивать Виталий из-за спины Андрея.

-         Сядь, не обращай внимания на дураков, Кирилл, - попросил Андрей, беря товарища за плечи и легко оттаскивая в сторону.

-         Почему все говорят, что мне надо делать? – закричал тот и, вырвавшись из рук Андрея, направился к выходу.

-         …детский сад… - ухмыльнулся Николай, продолжая играть в компьютер.