глава II

 

 

   На дворе ранее летнее утро. В маленькой уютной детской комнатке, где спит ребёнок, ещё не развеялись сумерки. Восходящее солнце лишь отдельными лучиками только слегка ещё золотит игрушки. На полке в тесной компании столпились самые различные персонажи из металла и пластика: здесь и легендарные солдатики в металлокерамической броне, чьи лица скрыты мощными непрозрачными шлемами, и средневековые рыцари в сверкающих доспехах, и ужасные монстры, которым сегодня снова придётся погибнуть от рук храбрых легионеров…

   На подоконнике к новому дню готовятся комнатные растения. Их листья уже обратились в сторону восходящего солнца и с нетерпением ждут от него тепла, от которого, впрочем, скоро будет совсем некуда деться.

   Но вот, по комнате скользит чья-то тень. Она, кажется, слегка замирает, остановившись возле спящего мальчика, но потом снова приходится в движение и растворяется в сумраке возле двери. Старые петли тихо поскрипывают, по полу струится слабый сквознячок. Внезапно, мальчик тревожно просыпается. Подозрительно глядит на дверь. Ему кажется, что кто-то вышел. Возможно, это какое-то интуитивное чувство присутствия, которое взрослые давно разучились принимать всерьёз, однако у детей многие ощущения весьма обострены. Мальчику на вид всего десять лет, но он хотя и мал, по своим годам развит вполне неплохо: под простенькой полосатой пижамой уже угадываются будущие крепкие мускулы.

   Немного помедлив, хозяин комнаты привстаёт с подушки и свешивает ноги с кровати. Широкие штанины легко колеблются на сквозняке. «Так и есть, кто-то заходил и недостаточно плотно притворил дверь» - заключает он, зевая и лениво сутулясь. Мальчик вытягивает лодыжку в поисках тапка, лежащего у кровати. И тут он лишается последних признаков сна. Больно царапнув, что-то коричнево-полосатое, покрытое шерстью и прохладное на ощупь, устремляется в его левую штанину. «Это паук!» - ошеломлённо догадывается мальчик – «Кто-то подложил его в тапок, пока я спал». Но догадка не избавляет его от ужаса, творящегося в штанах. Паук ползет вверх, цепляясь своими мерзкими когтями за нежную кожу. Мальчик вскакивает, начинает прыгать, трясти штанами. В панике он орёт – «Мама, мама, спасите, аааа!». Он пытается стучать по штанине, под которой ползёт чудовище, но всё тщетно. Паук не вываливается, а лишь ускоряет движение вверх. Он переходит на внутреннюю часть бедра выше колена. Мальчик бросается на кровать, пытаясь снять штаны. Но пальцы от волнения не слушаются и никак не могут справиться с застёжками. А тем временем из дырки между ног высовывается сначала одна мохнатая лапа, затем другая, третья и, наконец, показывается ужасного вида голова тарантула.

 

***

 

   Андрей просыпается на своей койке в студенческом общежитии. Этот сон-воспоминание он постоянно видит в ночных кошмарах. Всё детство он провёл в деревенском домике на юге России в Краснодарском крае. Жил тихо, мирно и крайне безмятежно, пока к ним в гости не заехал полоумный брат его отца – дядя Толя. Он был мастером на всякие остроты и подобного рода юмор. Как-то раз он где-то достал безвредного тарантула и, будучи абсолютно уверенным в его безобидности, подложил в тапок своего племянника. Конечно, с тех пор он сразу перестал быть родственником семьи, по крайней мере, близким, но ужасный осадок после этого происшествия закрепился у маленького Андрея в настоящую арахнофобию[1], сколько потом он ни пытался её преодолеть. Не раз он представлял себя в роли эдакого мстителя, который хладнокровно расправляется с дядей Толей. В своём уме мальчик рисовал самые жестокие картины избиения, однако, врождённое вместе с физической силой человеческое благоразумие так и не позволило ему осуществить ни один из задуманных сценариев.

 

   Этой ночью Андрею заснуть больше не удалось. Немного повертевшись в койке, он так и не нашёл новой удобной позиции для сна. Его мало беспокоили обрывки памяти, в которых тарантул упорно выползал из его разорванных штанин и даже не то обстоятельство, что одевая пижаму каждый вечер, он забывал попросить маму её зашить… Нет, этой ночью сознание молодого студента будоражила предстоящая лабораторная работа. Именно сегодня, как только электронные часы над дверью в студенческое общежитие покажут шесть утра, включится мягкий свет и из репродукторов заиграет гимн России – сначала тихо, затем всё громче и громче, пока на словах «От южных морей до полярного круга…» он не начнёт буквально орать[2]. Это станет началом новой ступени в карьере молодых биохимиков, ведь именно сегодня они, наконец, узнают, что такое КУВ и каковы её настоящие возможности – свои теоретические разработки они смогут проверить на практике и всего за несколько часов получить результаты многолетних наблюдений.

   Мысль о грядущих великих событиях окончательно сломила волю к сопротивлению молодого ума и Андрей, лишённый последних минут отдыха, безвольно уставился в электронное табло, тускло напоминавшее о том, что до начала новой жизни остаётся чуть более получаса.

   Продолжая размышлять, он вспомнил своих родителей. Ему захотелось, чтобы они поддержали его и порадовались; ощутили гордость за то, какое доверие оказывает ему правительство. К сожалению, он не мог отправить им никакого сообщения. В таком закрытом Академгородке студенты были напрочь лишены всяких средств связи с внешним миром, а общение с родственниками ограничивалось лишь редкими посещениями или обменом посылками, которые без тени скромности безжалостно досматривались специальной службой. Студентов, конечно, выпускали на летние каникулы, но те давали строгое обязательство не покидать пределы страны и ещё строже – не разглашать никаких сведений о приобретенных знаниях или навыках[3], поэтому многие вообще предпочитали на все пять лет обучения превратить себя в затворников, подобно легендарному Грегору Менделю. Женатых же молодых людей в институт вообще не брали по каким-то философским соображениям[4], так что скучать о каком-нибудь особенно близком человеке во внешнем мире многим просто не приходилось. Зато, как ни странно, в обход мнения философов-паркинистов, близкое общение между студентами разных полов[5] схожих факультетов вполне приветствовалось – один из признаков прочно утвердившейся кастовой системы.

 

   Пока Андрей перебирал в памяти своих знакомых, время на табло подошло к шести часам утра. В общежитии стал зажигаться мягкий свет, чего нельзя было сказать об улице: в это время года солнце вообще не вставало над горизонтом.

   Из динамиков еле слышно зазвучал российский гимн: «Россия, свободная наша держава…»[6] В койках начали шевелиться ленивые студенты. Первым, как обычно, со своего второго этажа спрыгнул Николай. Немного пройдясь, он молча начал утреннюю зарядку, к которой привык ещё с детского возраста. Чуть позже к нему присоединился его товарищ Максим, старательно повторяя его движения. Далее почти все остальные студенты стали по одному занимать очередь в уборную, рассчитанную не более, чем на пять человек. Василий же, продолжал спать, засунув голову под подушку. Наконец, гимн одолел и его.

-         Ну как же они мне надоели со свои полярным кругом! – выругался он, лениво привставая с постели, - что же это за издевательство – так громко включать?

-         А ты спи больше, - бросил Виталий, стоявший последним в очереди.

   Василий встал и занял очередь за ним.

   В кроватях остались лишь Андрей и Фёдор. Похоже, он тоже не спал остаток ночи. Оба понимающе посмотрели друг на друга.

-         Ребята, на сбор опоздаем, - обратился к ним Константин, с важным видом выходя из уборной, промокая при этом воду из уха.

   Следом вышел Кирилл. Как ни странно, молча. Видимо, предстоящее важное событие заставило его быть серьёзным. Однако, его характер проявился сразу, как только он собрался надевать форму. Немного запутавшись, он стал присматриваться к остальным, пытаясь понять, как он должен сегодня выглядеть. В обычное время студентам полагалось носить строгий коричневый пиджак с закрытыми бортами и строгие брюки, а на прикладных занятиях от них требовалось сменить пиджак на распашную гимнастёрку, напоминающую плотную рубаху.

 

   Через полчаса ребята стали подтягиваться в студенческую столовую. Она, как обычно была полна народу. Пищеблок всегда является наиболее доступным и популярным местом встреч для приятного времяпрепровождения в свободные часы. Появление группы молодых ребят в гимнастёрках было с одобрением воспринято окружающими. Многие присутствовавшие пытались пожать им руки и пожелать удачи, демонстративно приглашая за свои столики.

   Однако вскоре, о ребятах все забыли, потому что в залу вошли ещё восемь девушек. Они так же все как одна были в похожих гимнастёрках, разве что более приталенных и, естественно, запахнутых на другую сторону. Заканчивали костюм облегающие штаны, заместо привычных строгих юбок. Под свист одобрения и восторженные крики они дружно проследовали до раздаточного конвейера и принялись выбирать завтрак.

-         Как будто космонавток встречают, - заметил Василий, сидя за одним из просторных столиков в компании ближайших приятелей.

-         Ну, этим сейчас никого не удивишь, - отмахнулся Максим, помешивая кашу. – С тех, как мы на Луне базу построили, в космос все кому не лень поднимаются.

-         Ничего, у нас тут свой собственный космос, - многозначно пробормотал студент с параллельного курса, уже несколько минут не отводивший взгляд от одной из девушек. С этими словами, он встал и направился вслед за ними.

-         Ну, удачи, космонавт, - приободрил его Василий, но тот уже не слышал.

   И все ребята дружно расхохотались. Им было видно, как незадачливый Дон Жуан сначала поправил воротник своего кителя, а затем вплотную приблизился к Катерине, оба поздоровались... Ребята лишь по общим жестам и редким доносившимся звукам могли догадываться о происходящем. Похоже, их приятель пытался завести сомнительный диалог, импровизируя на ходу. Видимо, его напор был не слишком убедительным, а настроение Катерины никак не прибавляло ему уверенности, и он был вынужден ретироваться обратно к друзьям.

-         Что это с ней? – спросил он ребят. – Она такой угрюмой не была никогда.

-         Волнуется, - предположил Максим.

-         Хм, а я бы на её месте вообще светился бы – такой день! – возразил обманутый в лучших чувствах студент.

-         Ну, вообще-то не тебе работать с аппаратом, возле которого мужик за минуту в песок рассыпался, - напомнил Василий.

-         Да, у нас работа с этой штукой через две недели, - с досадой вспомнил студент. – Ну а вы-то что такие кислые? Ребята, я не пойму, вы тут – все герои, первопроходцы, пример должны показать, а вы – эх!

   Как раз в эту минуту за столом появился Николай, который ходил за горячей водой.

-         Слушай, Игорёк, - обратился он к нему по имени. – Ты видишь вон того придурка Кирилла?

   Все посмотрели через ряд на общего приятеля. Он в это время играл с кем-то варёными яйцами на разбивание.

-         Такие как он обычно никогда не отчаиваются, потому что им, как правило, нечем думать, а потому они и не в состоянии оценить степень угрозы…

-         Ну, ты прямо как офицер говоришь, - прервал его Игорь.

-         Я говорю, что даже Кирилл - и тот в последнюю неделю сам не свой. Он таким серьёзным ещё в жизни не был, - заявил Николай.

-         Что-то не заметно, - растерянно подметил Игорь, наблюдая за Кириллом.

-         А ты, перестань меня перебивать, - деликатно попросил Николай, весьма серьёзно заглянув в глаза Игоря.

-         Хм, - осторожно ускользнул от опасного момента Игорь – а как этот парень вообще в институт попал?

-         У меня есть идея! – вскрикнул Максим, чтобы снять повисшее напряжение и привлечь внимание на себя. Он отодвинул от себя пустую тарелку, взял в  руки стакан с чаем и продолжил. – Короче, собирают группу учёных. Допустим, двадцать человек.

-         Вроде как наш курс, - догадался Василий, но Николай его осторожно угомонил, подняв свой указательный палец к губам, позволив товарищу высказать мысль.

-         Вот, нас двадцать человек. Мы все, значит, такие умные, эрудированные, но при этом совершенно инертные. Ну, в общем, сидим и сами не знаем, чем заняться… А тут, один из нас, например Кирилл, вдруг предлагает: «А давайте, мол, выведем боевое супер-яйцо, чтоб всем остальным едокам яйца-то и поразбивать.» Ну, сказано, сделано, мы работаем, селекционируем, науку продвигаем и для народного хозяйства польза кое-какая.

-         Короче, нужен какой-нибудь псих, без чьих «гениальных идей» нам не обойтись, - заключил Василий, под общий хохот окружающих

-         Хм, прямо детектив какой-то, - отсмеявшись заметил Игорь.

-         Ну, не детектив, конечно, но смысл есть, - согласился Николай.

-         А как же он тогда сумел экзамены сдать? – попробовал разобраться Игорь.

-         Экзамен-то компьютер принимает. Может, ему заранее программу заложили, чтоб он психа одного принял и не важно, какие результаты, - легко парировал Максим.

-         Н-да, я, значит, в казарме книжки по биологии ночами штудировал, а этот псих сюда по милости какого-то компьютера попал, - изобразил обиду Николай.

-         Знаешь, Кольт, по-моему и ты сюда как-то не случайно попал, - предположил Максим.

-         Меня что, тоже какой-то компьютер выбрал? – недоверчиво спросил Николай.

-         В какой-то степени, да, но и без людей тут не обошлось, - запутался в рассуждениях Максим.

-         А! Байки это всё, - заявил Виталий, который ничего из услышанного так и не понял.  – Допивайте лучше, а то опоздаем. Девчонки позже нас сели, а уже к выходу идут.

-         Ладно, я тоже пошёл, успехов вам, короче, - ветрено пожелал Игорь, увязываясь за ними, увидав внимательный взгляд Катерины. Правда, едва отойдя от стола, он вдруг понял, что взгляд предназначался вовсе не ему.

   Емельянов же, в ответ на это, размашисто  вытер верхнюю губу так, будто бы разглаживал шикарные усы, поставил стакан и направился к выходу. Двое его друзей последовали его примеру. За ними следом потянулись и другие сокурсники.

 

   Путь предстоял по длинному извилистому коридору. Догоняя друг друга, все двадцать человек в гимнастёрках прибыли в назначенное место. Это был квадратный холл перед лифтом, в котором сходились сразу три крыла здания. Просторное помещение с высоким потолком и казённой отделкой. Единственный признак цивилизации – несколько скамеек вдоль стен, на которые сразу поспешили сесть самые уставшие студенты. Как оказалось, других людей поблизости не было – похоже, начальство заранее избавило лишних сотрудников от необходимости посещать это место. Предоставленные сами себе, студенты принялись приободрять друг друга, а самые весёлые, как обычно, начали подшучивать над самыми умными.

-         Как настроение? – спросил подошедший Николай у Катерины, когда заметил, что она несколько отделилась от подруг, - ты в порядке?

-         А что? - не поняла девушка.

-         Ты, вроде как, отшила того парня в столовой, - напомнил Николай. – На тебя это не слишком похоже.

-         Пусть не лезет с дурацкими вопросами, - уверенно объяснила Катерина.

-         Ты бросила на меня такой интересный взгляд, когда выходила из пищеблока, - сразу перешёл к делу Николай.

-         Разве? Тебе, наверное, показалось, - строго ответила девушка.

-         Ну да! Тот парень даже подскочил от радости, решив, что ты передумала…

   Услышав это, Катерина тихонько улыбнулась.

-         Но я-то не первый день тут учусь, - многозначно напомнил Николай.

-         Послушай, Емельянов, или как там тебя зовут, Кольт, да? На кого я смотрю, это моё личное дело, - стараясь держать интонацию, упрямо проговорила Катерина, официозно разлаживая складку на его воротнике.

 

   Внезапно лифт громко звякнул, а из раскрывшихся дверей появился Карл Алексеевич, одетый в пластиковый комбинезон, точно подогнанный по его солидной фигуре.

-         Ну, как, все в сборе? – оптимистично спросил он.

-         Да, профессор, группа в полном составе, - отрапортовал Константин.

-         Прекрасно! Готовы к эксперименту?

   Студенты энергично закивали головами.

-         Тогда прошу за мной! - распорядился он, заходя обратно в лифт.

-         Опять он в своей манере, да? – подмигнул Николаю Максим, подходя к нему, заместо ловко упорхнувшей Катерины.

-         Да, и как всегда не вовремя, - согласился Николай, присоединяясь к своей группе в огромной кабине лифта.

 

   Профессор украдкой глянул на Николая, и, подавив улыбку, нажал кнопку на интерактивной панели лифта. Двери закрылись, и кабина взмыла куда-то вверх.

-         Опа, а разве аппарат не в подвале стоит? – удивился Кирилл.

-         Ты прав, - заметил профессор.

   Неожиданно, кабина перестала набирать высоту и замерла. Профессор всё это время стоял неподвижно. Прошло мгновение, но двери так и не открылись. Внезапно студенты почувствовали лёгкое головокружение от быстрого падения вниз. Николай и Максим переглянулись. По лицу профессора снова пробежала тень улыбки, но он легко взял себя в руки. «Пожалуй, здорово иметь чувствительные уши», - подумал он. – «А ещё трезвый ум, способный замечать самые мелкие детали в чужих настроениях», - дополнил его собственный рассудок.

 

   Амортизаторы сработали прекрасно. Кабина резко остановилась, но вся лишняя энергия растворилась без всякого вреда для пассажиров – лишь отдельные локоны волос подпрыгнули у нескольких девушек. Автоматические двери раскрылись, выпуская молодых учёных из тесного саркофага лифта. Как ни странно, они оказались всё в том же холле, из которого только что уехали. Даже обыкновенная логика подсказывала, что они просто покатались вверх вниз и вышли всё в тот же холл. Подобная шутка была вполне в духе эксцентричного профессора.

  Общее недоумение, как обычно, озвучил Кирилл:

-         Ха, вот те на… Даже цифра «2» на стене та же.

-         Так как, говоришь, он сдал вступительные экзамены? – попросил напомнить Виталий, обращаясь к Максиму.

   Неожиданно, профессор извлёк из кармана что-то вроде пульта управления с несколькими кнопками. Когда он нажал одну из них, цифра «2» внезапно превратилась в «3». Ещё несколько нажатий и вместо цифр-указателей на стене вообще появилась надпись «Добро пожаловать».

-         А! Голографическое кино! – догадался Василий.

-         Опа и мы в главной роли! – обрадовался Кирилл. – А что ещё у Вас есть?

-         Ну, вот это, например, моё любимое…

 

   Его рассказ заглушили женские крики, потому что некоторые девушки в ужасе стали закрывать лица и метаться по комнате, потому что казённые серые стены резко поменяли свой цвет на грязно-молочные - известковые. В них образовались ниши, в которых как по волшебству появились высохшие тела людей, облачённые в истлевшую средневековую одежду. Кое-где из-под сухой плоти проглядывали пожелтевшие кости, а пустые глазницы и оскалившиеся челюсти вовсе не придавали им характерного романтизма эпохи Возрождения.

-         Что это? – настороженно спросил Николай.

-         Трёхмерные фотографии из погребальных камер монастыря капуцинов. Остров Сицилия, Евросоюз.

-         Да уж, старая Италия! – восторженно произнес Константин.

-         О да! Коза Ностро! – вспомнил пару слов на итальянском Кирилл.

-         Браво, синьор! – воскликнул профессор.

-         Карл Алексеевич, пожалуйста, выключите эту гадость! – отчаянно потребовала Елизавета.

   Мертвецы растворились в воздухе, так, словно их никогда не было.

-         Зачем Вы это сделали? – не смог себя больше сдерживать Николай, произнеся эту фразу довольно холодным тоном.

-         Конечно, я был не прав, что пошёл у вас на поводу, - виновато признал профессор. - Мне не следовало вас пугать…

-         Да нет, здорово! – заверил его Кирилл. – Спасибо.

-         Действительно, неплохо - вполне качественные фотографии! - направил разговор в нужное ему русло Константин. – Вы сами сделали?

-         Да, я бывал там, - признался профессор, медленно увлекая за собой студентов по самому широкому коридору, оставляя Николая с его собственными мыслями позади

-         А что насчёт Коза Ностро? – осведомился Виталий. – Я что-то слышал об этом. Вроде, какая-то группа из прошлого века.

-         Не совсем, - улыбнулся профессор. – Это была очень влиятельная мафиозная семья. Местные доны, кстати, любят пошептать, что крёстные отцы до сих пор скрываются в каких-то полузаброшенных виллах.

-         Ох уж эти байки для туристов, - стала приходить в себя после потрясения Ольга. – Наверное, они даже за небольшую плату могут показать незадачливым туристам эти виллы на карте.

-         Вполне возможно, - подтвердил Карл Алексеевич. – Только я бы не рискнул туда соваться, потому что какие-нибудь местные «бандито» только того и ждут. Поди потом спроси с дона – сам ведь напросился.

-         Да, уж, я как институт закончу, сразу туда поеду, - серьёзно объявил Кирилл.

-         Если закончишь, - согласилась Ольга.

-         Кстати, если тебе хочется в Италию, Кирилл, тебе нужно развернуться и идти как можно дальше отсюда, - предупредил профессор. - После окончания эксперимента, вы все на пять лет станете невыездными.

-         Ничего, потерпим, - согласилась Нина.

-         Кстати, а вы знаете, мы с итальянцами не такие уж и далёкие народы! – завёл новую тему профессор.

-         Ну, я слышал, в Петербурге половину дворцов построили по проектам итальянцев, - блеснул Константин.

-         Не только! – загадочно пояснил профессор. – А вы думаете, московский Кремль – это что? Памятник русского зодчества?

-         А что нет? – удивился Кирилл.

-         И тут итальянцы! Вот это да! – поразилась Елизавета.

-         А кто поверит, что предки многих из нас – славяне – веков двенадцать назад напали и разграбили этот несчастный остров - Сицилию? – спросил профессор.

-         Ну и ну, - не переставала удивляться Елизавета.

-         Хм, двенадцать веков, говорите, - стал рассуждать Константин. – Значит, цезари уже канули в историю, а римские папы не успели власть набрать…

-         Николай, а можно вам вопрос? – уважительно спросил Карл Алексеевич.

-         Ну? – вяло отреагировал тот, предпочитая разглядывать серые стены.

-         Каса ди армо – это что?

-         Казарма, что ли? – недоверчиво спросил Николай.

-         Точно! – обрадовался профессор. – Дом для армии. А вот, кстати, мы и пришли. Значит, порядок такой: мы сейчас все проходим через этот сканер. Все электронные предметы: фонарики, батарейки, часы и прочее оборудование, которое не понравится компьютеру, вы оставляете вот здесь, в ящике. Аппарат уже настроен пропустить лишь двадцать одного человека, включая меня и то, лишь после того, как вся опасная для лаборатории электроника останется по ту сторону сканера. Ящик закроется, шлюзовые двери отделят нас от коридора, и мы спокойно пройдём в лабораторию. Вы все знаете, где вы находитесь и прекрасно понимаете, как себя нужно вести. Пожалуй, ваша судьба ещё не была столь значительно сконцентрирована в ваших руках, как сейчас.

 

   Сложив нехитрый инвентарь, студенты во главе с профессором стали один за другим проходить через сканер. Воспользовавшись суматохой, Константин подошёл к Николаю с серьёзным выражением лица.

-         Послушай мой совет, Николай, ты уже с нами давно, но никак не отвыкнешь от своих казарменных привычек. У нас тут не армия, веди себя приличней, я тебя прошу, не лезь на профессора, он тебе не просто какой-то гражданский. У тебя реальный шанс появился нормальным человеком стать. Будь добр, не порти себе судьбу, а мне карьеру! Окей?

-         Пусть живёт, - согласился Николай, нисколько не теряя достоинства.

 

   Через сканер они прошли последними. Массивные шлюзовые двери закрылась, оставив серый коридор в пустоте и полумраке. Пожалуй, даже без мертвецов на стенах здесь не намного уютней.